Олег Михайлов
Посвящается моему дедушке Михайлову Александру Васильевичу.
Аудио:
Дед
Мы с моим дедом – друзья. Не сразу, конечно ими стали. Вначале я был хулиганистый подросток, дошколенок. И деду, наверно, приходилось очень сильно себя сдерживать, чтобы принимать все мои шалости. Меня привозили в деревню на три месяца, а родители приезжали изредка, наездами. Эти приезды я ждал и боялся – а ну как, с таким-то поведением, заберут меня в город раньше времени. Но меня не забирали. То ли дед рассказывал не все про меня, то ли вариантов других у родителей не было – середина лета все же… А деревня была просто замечательная – в глуши, без больших рядом дорог, вокруг лес, небольшая речка. В этой деревне и родился дед.
Будучи школьником, к деду я относился уже уважительно – он меня «приучал», как он говорил, – колоть дрова, вскопать грядку, заменить столб в заборе. Да и случись что с великом – к деду на поклон. А то и просить его велосипед (дед называл его « веломашина») на время.
Уже потом, после окончания школы, когда летние месяцы были почти все расписаны – зачёты, экзамены, стройотряды – и мы виделись все реже и реже, вот тогда и появилось это чувство родного, не только по крови, человека.
Деду можно было все рассказать. И он никогда не давал критической оценки. Слушал просто. А потом рассказывал про себя.
Про детство – когда зимой все дети в семье, и он тоже, сидели дома, «на печи», потому что не было сапог. Весной и летом они пасли лошадей. И – я запомнил это отчетливо, потому что удивился в тот момент – тоже босиком, так как не было обуви.
Рассказывал про войну. Но так, вскользь. Был инструктором – пристреливал ружья. Дед хорошо стрелял. И, видимо, поэтому продвинулся в звании и должности.
После войны – школа милиции и служба. Благодаря этому у нас долго еще в семье хранились журналы. Название точно не помню, возможно что «милиция». Я перечитывал их по многу раз – такие там были интересные детективные рассказы, очерки, случаи из жизни.
Рассказывал как ходил к бабушке. Бабушкой она, конечно, намного позже стала. А в юности была красивой, подвижной, улыбчивой. С характером. Когда дед приходил к ее дому, переодевался – брюки–галифе ей не нравились, дед надевал другие.
Дед называл меня Олег. Первую букву так и произносил «О». Все «А», а он один только – «О». И мне это нравилось. Олег…
С возрастом я стал замечать в себе некоторые сходства с дедом – когда над чем -то раздумывал, начинал теребить пальцы – указательный и большой, как будто чесал их друг о дружку. И еще все время носил кепку. Прямо, что ни головной убор – то кепка. Весной, осенью – обычная. Зимой – с подкладкой, теплая. И, главное, сразу понял что это – от деда. И эта мысль укрепляла меня в том, что кепка мне и нужна. Когда в магазине вставал передо мной выбор – шапка? кепка?, я недолго раздумывал…
Дед был очень хозяйственный. Не только потому, что все умел сделать, но и знал именно то время, когда надо было это делать. Поправить забор, прочистить дымоход, посадить картошку – знал все. А еще весь инструмент и подсобные материалы у него были всегда на удобном месте. Протянул руку под « застреку» ( это водный слив под шиферным настилом крыши) – проволока, деревянные колышки. В дровяном сарайчике, между полешками – обязательный колун, щепочки сделать. В пристройке, рядом с молотком и пассатижами, гвозди всех размеров. Коса – в углу. А рядом – точило, брусок.
Придумщик был. Даже в районной газете поместили фото с его изобретением. Ведь в деревне что главное после дров? Вода. И воду эту с реки как только ни носили – коромыслом, ведрами. Сначала в горку, потом по дороге уже. И дед усовершенствовал эту процедуру переноски воды коромыслом. Прикрепил к полуметровой дощечке два крюка по бокам, а дощечку – крепко накрепко – к багажнику велосипеда, наискосок. Просто и незатейливо. А главное – намного легче же стало. Идешь рядом с великом, держишь за руль и следишь чтобы велосипед шел ровно. А вода чтобы не выплескивалась, дед клал в ведра с водой две плоские тонкие деревяшки, крестом сбитые. Лет в 12 я уже и сам мог так на велосипеде за водой ездить. Нужен был только навык по навешиванию ведер воды на крюки и одновременному придерживанию рамы велосипеда.
Но самое большое изобретение, которое и попало на страницы местной газеты, это перевозка воды в полиэтиленовых 150-ти литровых плотных пакетах. Для этого на небольшую двухколесную тележку дед поставил наподобие короба – 4 палки, переплетенные по периметру широкой лентой – они и удерживали два наполненных водой мешка, туго завязанных. Мы с дедом как раз везли воду, я толкал тележку сзади, когда проезжающая мимо машина вдруг остановилась, и оттуда вылезли два улыбающихся человека, заинтересованные увиденным. Они и были работниками газеты, у одного из них был фотоаппарат…
Дед всю жизнь прожил с бабушкой. Почти всю. Когда пришел ЧАС, и бабушка ушла, дед в своей комнате поставил фотографию бабушки в черной окантовке. И рядом – свою. Тоже в черной окантовке. Жить не хотел без нее. Но 10 лет прожил. Я ездил к нему, мы так же общались, болтали. Но чувствовалось – чего-то не хватает, какой-то нотки в голосе, какой то доли уверенности…
Бабушку любили все. Совершенно безграничные ее доброта и любовь были обращены прежде всего на внуков. И я купался в этом как в теплом ласковом море. Бабушка очень вкусно готовила. И, наверно, поэтому дед не сильно старался сделать что-то по кухне. ( Кстати, и эта его черта мне сильно передалась). Мы поехали как то с ним в деревню зимой. Вдвоем. И ему пришлось взять на себя весь комплекс по уходу за мной, тогда несовершеннолетним. В том числе и готовку. В первое же утро будит меня: «Олег, яичницу надо переворачивать»?.. Но все равно все было замечательно. Мы справлялись, и было весело. А еще дед всю жизнь в обед выпивал 50-100 грамм домашнего вина и потом ложился поспать на полчаса, не больше. Сколько помню его, всегда так и было – чуть легкого вина и послеобеденный сон. И вот, оказавшись со мной вдвоем, дед и мысли не мог допустить, что у кого-то иначе. И первая в жизни выпитая рюмка вина – налита дедом. А я потом просто не смог не поспать…
Да! Обедали мы всегда с ним на расстеленной газетке. Все крошки оставались там, и стол не надо было убирать.
Уже потом, много позже, после ухода бабушки, дед не часто выходил из дома. Но всегда, когда шел по деревне и встречал сельчан, поднимал кепку в приветственном жесте и говорил « с хорошей погодой!» Он и запомнился мне таким – добродушным человеком, приветствующим всех. « С хорошей погодой!»
Если вы захотите присоединиться к Облачной сангхе, то милости прошу. Стучите, и я вам открою.
Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!