Письмо первое. Конец

Письма к самому себе. О Пути, Дыхании и Времени

Часть первая. Бытие

Скачать все аудиописьма

Телеграм-канал Письма к самому себе

Плелист в YouTube

Плелист в SoundCloud

Слушать аудиокнигу в YouTube

Слушать аудиокнигу в SoundCloud:

Слушать в PodBean:

Читать

Письмо первое. Конец

Ну что же, кажется, ты прошёл его – свой Путь. Наш Путь. Мы с тобой понятия не имеем, будет ли какое-то продолжение, новый этап, переход на следующий уровень игры… но как минимум эту часть пути ты прошёл. Тебе осталась пара вдохов и выдохов. Сколько их было на твоём пути?

Мы, люди, любим измерять время. Не просто любим, но и жизненно зависим от этой процедуры – вся наша цивилизация построена на измерении времени. Мы мерим его столетиями, годами, месяцами, неделями, днями, часами, минутами… но самая естественная, ближайшая к нам единица измерения – не выдуманная, не обусловленая культурой. Она обусловлена биологией. Самая близкая, неотделимая от нашего тела единица измерения – это дыхание. Вдох – выдох – пауза. Что может быть ближе человеку, чем его дыхание?

Так сколько их у тебя было?

Хм… так ли это важно? Помнишь, на том ритрите с японским учителем, когда ты сказал ему, что не высидишь в медитации в течение недели по 20 часов в сутки, он переспросил тебя по дзэнскому обыкновению:

– А в течение одного дыхания высидишь?

Все мастера дзэн спрашивают что-нибудь подобное – неожиданно банальное, выбивающее тебя из наезженной колеи мышления.

– Ну, высижу, – неохотно пробурчал ты в ответ.

– Ну вот и сиди, – завершил диалог учитель.

Не кажется ли тебе, что это квинтэссенция всего буддийского учения? По меньшей мере в его дзэнском воплощении: всё, что у тебя есть, – это одно дыхание, да и оно тебе не принадлежит – скорее уж ты ему.

Это сама жизнь течёт через тебя дыханием, и это ты ей принадлежишь, а не она тебе.

Но кто кому принадлежит – неважно, гораздо важнее, что дыхание – это пространство. Пространство жизни. Пространство твоей жизни: вдох – выдох – пауза – временной промежуток, который ты вполне способен охватить вниманием, населить собой, заполнить своим присутствием.

Если ты научишься этому искусству, то тогда действительно не слишком важно, сможешь ли ты высидеть двадцать часов медитации, сможешь ли вытерпеть дни и недели боли, продлится ли красота ещё мгновение, продлится ли любовь ещё день, многое ли ты успеешь сделать за свою жизнь и какой именно выдох окажется последним.

Я не знаю, боишься ли ты сейчас. Наверное, боишься. Было бы странно не бояться совсем. Это естественно – бояться неизвестности, особенно такой, когда неизвестно, продолжишься ли ты хоть в каком-то виде дальше.

Ты же помнишь, что я прошёл большой путь от ужаса перед исчезновением до… ну, скажем так, достаточно спокойного принятия этого факта. Тем не менее я понятия не имею, что переживаешь сейчас ты, когда это не теоретическая вероятность, а самая что ни на есть реальность. Когда ты стоишь на пороге и уже занёс ногу, чтобы перешагнуть его.

Недавно я посмотрел короткий фильм о философе Герберте Фингаретте. В семьдесят пять лет он написал книгу под названием «Смерть: Философские размышления» – о смерти и философских размышлениях о ней, как ты, наверное, догадываешься.

Так вот, размышляя философски, он отмечает, что бояться собственной смерти неразумно. Это абсолютно иррациональный страх, ибо когда вы умираете, то вы исчезаете, исчезает ваше бытие. Так с какой же стати вам бояться отсутствия бытия, если не будет того, кто мог бы страдать от этого отсутствия?

Действительно, вполне логичное и рациональное умозаключение, высказанное ещё в незапамятные времена Эпикуром и повторённое тысячи раз другими философами, следующими по его стопам. Рационально – не бояться смерти.

Однако загвоздка в том, что думать о бытии-небытии и чувствовать, переживать бытие и страх небытия, – это, как говорится, две большие разницы. Поэтому спустя двадцать лет, уже в девяносто пять, чувствуя, чувствуя, чувствуя неуклонное приближение смерти, философ Герберт Фингаретт сказал вот что:

Я неоднократно присутствовал рядом с умирающими людьми. Каждый из них уходил по-своему – кто-то относительно спокойно, а кто-то в агонии; но даже у тех, кто был достаточно спокоен, я обычно замечал испуг и небольшое сопротивление в самый последний момент. И мне это кажется абсолютно естественным, потому что вне зависимости от того, будет ли какое-то продолжение для сознания, тело умирает. А оно не желает умирать, не желает исчезать, ибо жизнь хочет течь, жизнь хочет чувствовать, жизнь хочет продолжаться.

Я помню, как уходила моя бабушка. Она не была к этому готова. Она собиралась поесть. Мама принесла ей тарелку супа, но она внезапно захотела в туалет. Мама отвела её туда и на всякий случай оставалась поблизости, потому что даже сидеть на унитазе бабушке уже было сложно. И тут ей сделалось совсем плохо. Мама крикнула меня, и вдвоём мы снова отвели бабушку на её кровать.

И хотя к тому времени приступы слабости для неё не были редкостью, в этот раз, кажется, было что-то особенное. И мы все трое это почувствовали.

Я положил одну руку ей под голову, другую на грудь. Я дышал вместе с ней. И в последнее мгновение бабушка испугалась. В последнее мгновение она заметалась и как будто захлебнулась дыханием. Я был с ней, и мне показалось, что я и сам шагнул вслед за ней, за порог, чуть дальше, чем это позволено живущему.

Но я быстро вернулся. А бабушка ушла. Испуг на её лице сменился умиротворением. Мама стояла у окна, она плакала, гдядя на распускающийся в нескольких метрах от дома тополь. Суп на столе совсем остыл.

И хотя это произошло уже двадцать лет назад, я помню бабушкин последний вздох. Я также помню последние вздохи некоторых других людей, которых мне довелось провожать. Каждый из них запечатлён в моей памяти как наиважнейшее событие моей жизни.

Однако не является ли любой вздох наиважнейшим событием?

Догэн в своём эссе «Уджи» писал о том, что одно мгновение – это существо времени. Понимаешь? Существо времени! То есть это и некая эссенция, суть времени, но также это и отдельное существо – как человек, кошка, корова, червяк или бактерия. Одно мгновение – это существо, цельное и завершённое, но в то же время оно связано со всеми остальными мгновениями. И вместе с тем у мгновения нет длины. Ну, действительно, сколько длится одно мгновение? Сколько ты сам назначишь, столько оно и будет длиться. Например, оно может длиться в течение одного дыхания. Тогда одно дыхание и будет этим существом времени – цельным, завершённым и совершенным.

Твоё дыхание рождается, растёт, взрослеет, входит в пору зрелости, потом стареет и умирает – как любое живое существо на этой планете. Но вместе с тем оно не отдельно, не изолировано, оно связано со всеми другими твоими дыханиями – теми, что были до него и что будут после. Каждое дыхание как индивидуальное существо составляет непрерывный процесс течения всех твоих дыханий. Более того, твоё дыхание не изолировано от дыханий всех других дышащих существ на этой планете.

Это написала Йоко Оно. Наверное, она писала это Джону Леннону, но каждый из нас, живущих на этой планете, мог бы послать такое письмо каждому другому дышащему существу на этой планете: человеку, животному, птице, рыбе, насекомому, грибу… И неважно, что деревья дышат воздухом, а рыбы – водой, и неважно, что многие из этих существ стремятся убить меня, для того чтобы выжить самим, – воздух всегда соединяет нас, дыхание всегда соединяет нас.

А ещё такое письмо могло бы написать одно дыхание (существо времени) другому дыханию (существу времени):

Но если мы говорим, что мгновение – это существо времени, то тут же мы должны задаться вопросом: а в ком или в чём воплощается это существо? Ведь у каждого существа, будь то дерево, гриб, бактерия или человек, имеется плоть. Каждое существо – воплощено.

Догэн говорит, что каждое существо – это и есть существо времени, и я с ним абсолютно согласен. Кошка, корова, червяк или бактерия – это существа времени. Но не только они; вот эта чашка, стоящая сейчас у меня на столе, и компьютер, на кнопки которого я нажимаю, и сам стол – всё это существа времени. И в каждое мгновение существования чашки рождается новое существо времени чашки. Оно живёт целое мгновение и потом умирает. Каждое мгновение чашки – это цельное, завершённое и совершенное существо, связанное со всеми другими существами времени чашки, связанное со всеми другими существами времени меня.

Догэн говорит, что огонь не превращается в золу: огонь есть огонь, а зола есть зола. Огонь – это существо времени, и зола – это существо времени – цельные, завершённые и совершенные. Но одновременно с этим они связаны друг с другом, как связаны два дыхания, как связаны стена и упавший на неё солнечный луч.

И мы с тобой тоже связаны. Я в твоём прошлом, я сейчас, в этом мгновении – цельное, завершённое и совершенное существо. Ты в моём будущем, в том мгновении – цельное, завершённое и совершенное существо. И я пишу тебе это письмо:

Как приятно, что мы разделяем одно дыхание – каждый своё – неповторимое, цельное, завершённоее, совершенное, единственное… и в то же время разделённое нами обоими, разделённое между прошлым, настоящим и будущим.

Да, я действительно думаю, что если научиться «искусству одного дыхания», то тогда неважно, сколько их будет в жизни, этих дыханий. Каждое будет единственным, каждое будет наиважнейшим.

Но проблема в том, что научиться этому нельзя. Можно только учиться. Учиться в течение одного дыхания, а потом закончить обучение, сдать экзамен, получить диплом… и поступить на новый, абсолютно новый «обучающий курс одного дыхания», ничем не похожий на предыдущий. И учиться так, будто предыдущего не было вовсе. Не кажется ли тебе, что это и есть реинкарнация – переселение сознания из одного дыхания в другое?

Чего стоят все эти игры в прошлые и будущие жизни по сравнению с игрой настоящего дыхания – вдох – выдох – пауза? Чего стоят все загадки мироздания по сравнению с этой величайшей тайной, раскрывающейся перед тобой прямо здесь, прямо сейчас?

«Почему всё существует, вместо того чтобы не существовать?» – спрашивал Хайдеггер и некоторые другие заинтересованные лица. На этот вопрос нет ответа, но вопрос… Каков вопрос! Он направляет нас именно туда – к самому сердцу тайны. Тайны, которую можно переживать в течение одного дыхания.

Эти письма, как ты, надеюсь, помнишь, я пишу тебе в разные возрасты – наши с тобой разные возрасты. И из твоего тамошнего возраста ты знаешь обо мне гораздо больше, чем я о тебе из своего сейчас. Точнее, ты знаешь обо мне всё, а я о тебе – ничего. Даже если ты старше меня всего-то на пару вдохов и выдохов, на пару строчек, всё равно ты знаешь обо мне всё, а я о тебе – ничего.

А такое ведь возможно – вот допишу сейчас пару следующих строчек, и всё… отдам концы, дам дуба, загнусь, перекинусь, окочурюсь, протяну ноги, отдам богу душу, сыграю в ящик, отправлюсь на тот свет, засну вечным сном, испущу дух, испущу последний вздох… испущу последний вздох.

Испущу последний вздох.

Это одна из тех дзэнских историй, к которым я возвращаюсь и возвращаюсь на протяжении многих лет.

Куда же делось пламя, если оно только что тут было? Куда девается дыхание после его истечения? Почему всё существует, вместо того чтобы не существовать? Почему всё исчезает, вместо того чтобы продолжаться? Куда всё исчезает? Откуда появляется? Ты, случайно, этого не знаешь?

Мы много с тобой беседовали на протяжении жизни, и, я надеюсь, ты помнишь, как в двадцать лет в какой-то книжке мы с тобой прочитали фразу историка религии Герарда ван дер Леу:

Эта максима стала нашим с тобой девизом на всю жизнь, и я надеюсь, что для тебя в твои последние мгновения это всё ещё так.

Так вот, вопросы типа «Почему всё существует, вместо того чтобы не существовать?», «Откуда всё появляется и куда исчезает?» не имеют никакого смысла в контексте разгадывания загадки, ибо на них невозможно дать ответ. Однако они прямиком направляют нас к тайне. Эти вопросы – пальцы, указывающие на луну, а луной можно только любоваться, луну невозможно разгадать.

Много лет я практиковал простенькое по форме упражнение, задавая себе вопрос, сформулированный так:

Этот вопрос – тоже перст указующий. Но не на луну, а на пространство – пространство жизни, в которой многое возможно, но очень мало ориентиров. Пространство жизни – это пространство неопределённости.

Есть ли у нас с тобой хоть какая-нибудь, хоть малюсенькая лодочка, в которой мы могли бы плыть по этому океану неопределённости? Я думаю… нет, я чувствую, я знаю – через свои чувства, через свой воплощённый опыт, – что она есть. Это лодочка дыхания: вдох – выдох – пауза.

Ну что же, любой выдох заканчивается и нам пора расставаться. Мы с тобой не знаем, будет ли продолжение, будет ли что-то после, но я очень рад, что у нас есть общее сейчас. Я очень рад, что мы встретились, что мы друг у друга есть – прямо сейчас – я и ты, я и я.

Я рад, что воздух соединяет нас.

Скачать все аудиописьма

Телеграм-канал Письма к самому себе

Плелист в YouTube

Плелист в SoundCloud

Всего вам доброго и, надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!