Хроника жизни одного ростка 8

Восьмая неделя

Понедельник

Ну что же, пенёк ростка и зелёный черенок в чашке, вот мы с вами и подошли к самому знаменитому фрагменту “Гэндзё-коана”, да и не только его, но, пожалуй, к самой известной цитате из всех сочинений Догэна:

Красиво, да? Понятно, почему этот отрывок все так любят цитировать. Ну а кроме красоты в нём, как мне кажется, схвачена вся неухватимая суть учения читтаматры (буддийской школы “только сознания”).

Я, конечно, надеюсь потоптаться на этом отрывке в течение ещё нескольких наших с вами бесед. Но сейчас хотел бы проделать всего лишь один трюк, а именно заменить в тексте слово “изучать” на слово “идти”, а слово “забывать” на слово “терять”:

“Идти Путём Будды – значит идти своим Путём. Идти своим Путём – значит терять себя. Терять себя – значит быть обнаруженным всем, что существует. Быть обнаруженным всем, что существует – значит позволить исчезать своему телу-уму, а также телу-уму других существ. Существует след Пробуждения, который невозможно ухватить. Мы бесконечно воплощаем этот неуловимый след Пробуждения”.

В течение всего этого моего велеречивого монолога пенёк ростка и зелёный черенок в чашке так и не проронили ни одного слова. Может, они не проснулись ещё?

Вторник

На днях поговорили с Данилой, человеком весьма творческой профессии, об источнике творчества. Сошлись на том, что этот источник нам неизвестен. Сколько бы мы ни пыжились, пытаясь выдать какой-нибудь, прости господи, продукт, за своё творение, а всё выходит, что не наше оно, это творение. Точнее, не совсем наше.

Вот, к примеру, Данила мой, мастер, снимал музыкальный клип, и надо ему было что-то такое сделать, чтобы кадр запечатлел нужное состояние актрисы. Он и так эту актрису повернёт, и сяк, и камеру переставит, и светом синим на неё посветит, и в глаз ей слезу из пипетки капнет… а всё не выходит каменный цветок у Данилы-мастера.

Отчаялся Данила, рабочий день уже к концу подходит, сейчас хозяйка модной горы студию закроет… И тут вошла Даниле внезапно мысль в голову. “Ты, – говорит он актрисе, – посмотри прямо в камеру и произнеси про себя всего лишь одну фразу: “Господи, за что мне всё это?”

И посмотрела актриса в камеру, и вышла из глаза её совершенно натуральная слеза, без всякой пипетки, и вышел нужный кадр, и вышел каменный цветок у Данилы-мастера!

И мог бы возгордиться своей гениальностью режиссёр и присвоить себе авторские права, но не стал он этого делать, ибо честно спросил себя: “А откуда, собственно, эта мысль ко мне пришла? Это я, что ли, её придумал? Нет, мысль пришла ко мне из тайны и пустоты, что где-то там, за пределами моего затылка, и сердца, и даже костей, а творческий акт, в свою очередь, воплотился в сотрудничестве с актрисой, её нелёгкой женской судьбой, с оператором, осветителями и всеми-всеми, кто был на площадке и за её пределами – кто, например, линзу к камере придумал (какой-то древний житель города Нимруда в Месопотамии её придумал, вот кто). Да хоть бы взять одного осветителя и осветить его как следует… откуда он такой взялся?

Известно откуда – осветитель стоит на плечах всех осветителей прошлого, а также на плечах своих предков, вплоть до Большого взрыва. И так с каждым осветителем и прочими членами съёмочной бригады. А тут я, понимаешь, гений такой выискался, мысль, видите ли, породил!” – Так рассуждал мой Данила-мастер, умаляя свой вклад в мировой шоу-бизнес.

Так я рассказывал пеньку ростка и зелёному черенку в чашке сегодня, задав под конец риторический вопрос: а не то же ли самое имел в виду Догэн, говоря про изучение Пути Будды?

“Изучать Путь Будды – значит изучать себя. Изучать себя – значит забывать себя. Забывать себя – значит быть обнаруженным всем, что существует. Быть обнаруженным всем, что существует – значит позволить исчезать своему телу-уму, а также телу-уму других существ”.

Пенёк ростка и зелёный черенок в чашке, внимательно выслушав мою тираду, утвердительно кивнули кто чем мог:

– Да, – говорит пенёк, – ты вот на меня хоть посмотри. Я, можно сказать, тоже творческий продукт. Но чей? Семени, ветра, солнца, доски вот этой, из которой расту? Матери-природы? Можно ли на эту мать пальцем указать? Это ж какого размера палец должен быть, чтобы он мог показать на всю Вселенную? И самое главное, где этот палец должен находиться – за пределами Вселенной, что ли?

Нет, я, пожалуй, для удобства буду считать себя продуктом этой половой щели, из которой торчу. Мне кажется это справедливым – уважить авторские права Вселенской Половой Щели террасы, находящейся на крыше четырёхэтажного дома в городе Пиран-Пирано на берегу Адриатического моря, породившей Пенёк Ростка.

Изучать Путь Будды – значит изучать Путь Ростка. Изучать Путь Ростка – значит забывать о ростке. Забывать о ростке – значит быть обнаруженным всем, что существует. Быть обнаруженным всем, что существует – значит позволить исчезать своему телу-уму, а также телу-уму других существ. Вот и мы с зелёным черенком, как видишь, раздвоились, но два нас и или одно мы, сказать невозможно, ибо я забыл о ростке и позволяю исчезать своему телу-уму, а также телу-уму зелёного ростка, чашки, половой щели и твоим телу-уму тоже.

Зелёный же черенок в чашке скромно промолчал в чашку, осознавая всю свою неопытность в такой огромной жизни, в которую его занесло волею случая, однако и он понял, что в жизни этой существуют две истины: конвенциональная и абсолютная, – и про абсолютную лучше бы помолчать.

Среда

 Унесённые ветром обрывки одного внутреннего диалога:

…а с какой это стати ты всегда должен быть радостным? Энергичным, ясным, сильным, спокойным, бойким? Что ты будешь делать, когда достигнешь цели и навсегда сделаешься таким, как хочешь быть? Когда отольёшь себя в бронзе и высечешь в граните: навсегда радостным, навсегда энергичным, навсегда ясным, навсегда сильным? Таким, чтобы уж, наконец, удовлетворить себя… окончательно, бесповоротно, совершенно, идеально…

…от чего зависит твоё настроение? От съеденного вчера ужина и выпитого только что чая, от её слова и его взгляда, от поворота твоей головы, от того, как сидишь и с какой скоростью идёшь, от глубины вдоха и лёгкости выдоха, от протуберанцев на солнце и длины светового дня…

…разве требуешь ты от погоды всегда быть солнечной? Разве просишь весну оставаться вечной? Разве уговариваешь землю вращаться помедленней, ибо не успел ещё закончить всех дел на сегодня? На это тебе не хватает смелости. Зато уж к себе у тебя множество претензий и требований. Хочется тебе установить в себе порядок. И чтобы навсегда. И чтобы уж больше его не трогать, не нарушать.

…а если и сам ты попробуешь быть не всегда, а лишь иногда? Иногда мокнуть под дождём печали, иногда слушать ветер гнева, иногда смотреть на луну тишины, иногда ловить ртом снежинки радости, иногда провожать взглядом закат любви…

…сегодня подруга сказала мне: “Беспокоиться – моё право. Хочу и беспокоюсь”. Мне кажется, она права.

…но даже если и не хочешь ты беспокоиться – это всё равно твоё право. Печалиться – твоё право, злиться – твоё право… но и не хотеть беспокойства, а хотеть, наоборот, спокойствия и радости – тоже твоё право. Как сейчас, глядя на серое небо, я хочу золота на голубом. Как сейчас, чувствуя холод, я хочу тепла и неги. Одновременно, понимаешь? Одновременно смотрю я в серое небо и в своё желание голубого неба. Они могут быть одновременно. Они могут сосуществовать. Они могут уживаться вместе. И это моё право – обнимать серое небо “сейчас” и голубое небо “раньше и потом”. Это моё право – умещать их в себе.

…одна старуха из придорожного кафе сообщила остановившемуся у неё монаху, что невозможно поймать ни прошлого, ни будущего, ни настоящего, и я с ней полностью согласен, поймать их невозможно… но их можно обнять. “Чем мне их обнять?” – Вот главный вопрос жизни и смерти.

Четверг

“Изучать Путь Будды – значит изучать себя. Изучать себя – значит забывать себя. Забывать себя – значит быть обнаруженным всем, что существует. Быть обнаруженным всем, что существует – значит позволить исчезать своему телу-уму, а также телу-уму других существ. Существует след Пробуждения, который невозможно ухватить. Мы бесконечно воплощаем этот неуловимый след Пробуждения”.

Снова я начал наш традиционный утренний разговор с этой цитаты из Гэндзё-коана Догэна, ибо отрывок этот содержит в себе всю суть эссе. Существует множество интерпретаций названия “Гэндзё-коан”, но все они более-менее сходятся к тому, что оно заявляет об актуализации чего-то очень важного, основополагающего. И слово это, “актуализация”, Догэн повторяет и повторяет на протяжении текста, и так его повернёт и эдак. И не только в этом тексте, но и во всех своих произведениях, а если и жизнь его считать произведением, то всем этим произведением Догэн актуализировал основополагающий смысл.

– А что значит актуализация? – спросил зелёный черенок из своей чашки.

– Это превращение чего-то потенциального в реальное: как будто что-то уже готово к бытию и дело остаётся за малым – воплотить это, – ответил я. – Ну а так как Догэн, как и большинство буддистов, считал, что пробуждение – это и есть основополагающий смысл буддийской практики, то актуализировал он именно пробуждение, недаром он подчёркивал, что дзадзэн – это и есть актуализация (воплощение) пробуждения.

– Но как же происходит эта актуализация?

– Ну как-как? Вот, к примеру, я в своих медитативных настройках, которые предлагаю людям, обычно начинаю с визуального обзора пространства, а когда пространство мы чуть-чуть обозрели, я предлагаю соучастникам закрыть глаза и тут же спрашиваю: “Что сейчас произошло?” А происходит актуализация чего-то. Например, я могу начать яснее различать звуки или ощущения тела… их что, не было раньше, что ли? Были, но внимание моё в основном было занято визуальным восприятием. Место в пространстве внимания было занято. А когда место освободилось, то что-то бывшее незамеченным вдруг само обращает на себя внимание и как будто воплощается. В этом контексте это и называется актуализацией – актуализацией в нашем внимании, в нашем сознании. Да чего там, это можно ещё проще показать. Вот я сейчас смотрю на море, и море актуализируется в моём сознании… а теперь я перевожу взгляд на тебя, зелёный черенок, и ты актуализируешься. Море же при этом становится лишь потенциальным для меня. Ну а если вернуться к фундаментальному буддийскому вопросу пробуждения, то сам акт возвращения к пробуждению моментально его актуализирует. Поэтому дзадзэн – это и есть пробуждение, Путь – это и есть цель.

– Да, с актуализацией теперь более-менее понятно, но что-то я не соображу, что же всё-таки такое это самое пробуждение? Есть ли у него какие-то свойства, характеристики? – спросил зелёный черенок.

– Хм… – ответил я. – Ну вот ты, зелёный черенок, сейчас в сознании?

– Я, вообще-то, сейчас в чашке, – обиженно посетовал на свою долю черенок.

– Ну ладно, скажем по-другому: ты сейчас осознаёшь?

– Что осознаю?

– Не что, а вообще – осознаёшь?

– Ну, вроде осознаю… хотя с трудом.

– Неважно как, главное, что ты в сознании, а не в обмороке. То есть сознание уже присутствует, оно уже тебе дано, прямо сейчас. Но в тот момент, когда я спросил тебя, осознаёшь ли ты, ты моментально отдал себе в этом отчёт, так?

– Ну, так.

– Так вот, это можно назвать маленьким пробуждением, и в тот момент, когда ты обратил внимание на сам акт осознания, ты актуализировал пробуждение. То есть первое свойство пробуждения – это рефлективность сознания, то есть самосознание, отражение себя в себе же. Можно так же выделить ещё два важных свойства пробуждённого сознания: освещённость и пустотность, но об этом поговорим как-нибудь потом, а пока же хочу напомнить тебе завершающие этот отрывок слова Догэна: “Существует след Пробуждения, который невозможно ухватить. Мы бесконечно воплощаем этот неуловимый след Пробуждения”.

На протяжении всего нашего разговора с зелёным черенком в чашке пенёк ростка просто молча воплощал пробуждение. Хотя, возможно, мне это просто показалось.

Пятница

Над городом, над морем, над всем миром навис туман. В конце декабря, в пору длинных ночей, у нас всегда тихо и слегка печально. Но в этом году печаль сгустилась и пропитала город вместе с туманом. Мимо закрытых магазинов, кафе и ресторанов не спеша плывут по набережной редкие пешеходы, смотрят они своими надмасочными глазами – иногда тревожно, но всё больше печально. Карантин и Рождество – две противоположности, объединившиеся в одно, водят свой неспешный хоровод по городу, по стране, по миру. Печален маскарад, в котором нам довелось участвовать в уходящем году.

Однако Догэн в Гэндзё-коан пишет:

“Когда плывёшь на лодке и видишь берег, то может показаться, что берег движется, но если сосредоточиться на лодке и присмотреться внимательно, то становится очевидно, что движется именно лодка. Точно так же, наблюдая мириады вещей и феноменов, сквозь мутное стекло запутанного идеями и историями сознания (тела-ума), ты можешь подумать, что твоё сознание, душа, ты сам – нечто постоянное, недвижимое. Но если ты практикуешь интимное возвращение к тому месту, где находишься сейчас, тебе станет ясно, что ничто в этом мире не остаётся неизменным, ничто не остаётся недвижимым”.

И вот, всматриваясь в печаль, разлитую в туманном городе, всматриваясь в свою печаль, я и её вижу и чувствую как медленно текущую реку. Печаль – это не существительное, это глагол, как и всё остальное на этом свете.

Отзываясь эхом на хайку Басё:

Печального, меня
Сильнее грустью напои,
Кукушки дальний зов!

 Я могу сказать:

Эй, чайка,
Спасибо, что пробудила меня
От морока печальной реки
Разлившейся над городом
Белым туманом

Ибо, встрепенувшись от этого взбалмошного крика, я могу различить не только сотню оттенков в этом тумане печали, накрывшем город, не только заметить их игру и неспешное течение, но и увидеть всё безграничное небо, вмещающее в себя людей, набережную, город, море, землю и ту самую реку печали, что неспешно несёт свои воды из одной вечности в другую.

…

Вчера мы с М. предали земле черенок, который уже перестал быть зелёным и сочным, в своей чашке. Отправили его к предкам, питать потомков. Ибо я практикую интимное возвращение к тому месту, где нахожусь сейчас, и мне становится яснее, что ничто в этом мире не остаётся неизменным, ничто не остаётся недвижимым.

Суббота

В своём путешествии по тексту Гэндзё-коана снова я добрался до фрагмента, в который уже наведывался однажды, забежав вперёд, просто потому, что случилась такая оказия. Но теперь добрался до него, следуя естественному ходу текста:

“Дрова превращаются в пепел, но пепел не становится опять дровами. Тем не менее не нужно рассматривать дрова как предшествующее, а пепел как последующее. Дрова есть дрова, пепел есть пепел – они воплощают сами себя, и это воплощение включает прошлое и будущее, но одновременно независимо от прошлого и будущего.

Так же как дрова не становятся дровами после того, как сгорели, так и умерший человек не может вернуться к жизни. Но в традиции буддийской Дхармы мы никогда не говорим, что жизнь превращается в смерть. Мы называем это “не-становлением”, или “не-рождением”. Таков уж установленный порядок вращения Колеса Дхармы всеми Буддами – не утверждать, что рождение становится смертью, поэтому мы называем это “бессмертием”.

Жизнь занимает своё положение во времени, жизнь – это временная ситуация. Смерть также занимает своё положение во времени, смерть – это временная ситуация. Это как зима и весна. Мы не думаем, что зима становится весной, и не говорим, что весна становится летом”.

Я добрался до этого фрагмента, следуя естественному ходу текста. “Следуя естественному ходу вещей” – расхожая фраза, о чём она говорит?

О том, что нам, людям, важно выстраивать логику событий, вытекающих друг из друга. Мы смотрим на природу и видим, как зиму сменяет весна, а весну – лето; видим, как из семени вырастает побег; видим, как побег превращается в дерево; видим, как на дереве расцветают цветы, а потом на их месте возникают плоды; видим, как, сгорая, дрова превращаются в пепел. Вот и мой росток прожил свою “естественную историю”: вырос из случайно заброшенного в половую щель семени, тянулся, тянулся, тянулся к небу, а потом небо взяло и внезапно убило его куском льда – вот он, естественный ход вещей. Теперь из половой щели торчит лишь пенёк ростка. И всё с ним теперь понятно!

Вот почему нам важно выращивать логические цепочки – чтобы со всем всё было понятно. Чтобы с этим миром, где мы оказались, было всё понятно. Потому что в непонятном мире ужасно сложно жить. Ужасно сложно выживать в таком мире. Ничего невозможно прогнозировать в таком мире. А прогнозирование, между тем, – это ведь наша основная стратегия выживания: рассказал историю о том, как всё было, и тут же нарисовал продолжение о том, как всё будет. Нарратив – всему голова, а история – главное из искусств творения реальности!

Всё это так, конечно. Выживать нужно, кто бы спорил. Но ведь есть что-то ещё. Есть безграничная и совершенно неописуемая тайна этого мира, в котором нам довелось коротать свои деньки. Безграничная и совершенно неописуемая тайна хотя бы вот этого пенька, торчащего из щели в полу. Совершенно неописуемая, то есть не укладывающаяся ни в какой нарратив.

И вот в этой-то тайне, свободной от стремления во что бы то ни стало выжить, может быть, и состоит смысл жизни? В том, чтобы просто всматриваться в эту тайну и терять от неё дар речи?

В моём личном рейтинге любимых стихов первое почётное место занимает стихотворение всё того же Догэна:

Цветы – весной,
Кукушка – летом.
Осенью – луна.
Холодный чистый снег –
Зимой.

На мой взгляд, в нём как раз и проявляются две стороны нашей сложной человеческой души: одна – непрерывно создающая истории, описывающая реальность, где прошлое порождает будущее, и другая – где дрова есть дрова, а пепел есть пепел, где потерян дар речи, дар создания историй, где можно просто молча смотреть и тихо дышать. Обе части уже существуют, но нам нужно вспоминать об их одновременном существовании и равноценной важности для нас. Одновременном существовании и равноценной важности, понимаешь ты, пенёк ростка, торчащий из половой щели?

Воскресенье

Оставаясь наедине со временем, у нас с ним никогда не возникает неловких пауз и желания заполнить пустоту ещё более пустой болтовнёй. В этом смысле время – прекрасный собеседник, с ним можно сидеть в обнимку и подолгу молчать.

…

Всего вам доброго и, надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!