без контрольной группы
Приглашаю я их в виде текстов.
Сегодня у меня в гостях девушка с удивительным именем. Ниже она сама о нём расскажет. И обо всё остальном тоже расскажет. Так что, я лучше помолчу.
Скажу лишь, что на фотографии ниже – те самые Карпаты, которые упоминает Анна-Богдана в своём тексте.
Большой эксперимент
без контрольной группы
И если он уж написан – то пусть будет здесь.
А вы – расскажите о себе?
Кажется, я довольно мало про вас знаю.
Еще ни одна старушка на улице не откликнулась на моё имя. Ни один человек с моим именем не состарился.
Ни разу.
Я не знаю, как это правильно делать.
Меня зовут Анна-Богдана и мне 24.
Мне не с кого брать пример. Я отношусь к своей жизни как к большому эксперименту без контрольной группы, я собираю опыт, который нужен исключительно мне. Я ценю его – и учусь не оценивать.
Иногда мне удается.
Я помню себя с двух лет – мой папа, военный, приехал в отпуск домой и мы позвали фотографа.
Мы фотографировались в саду, в зарослях ревеня.
С этого дня начинается моя память.
На мне розовое атласное платье, которое я носила с двух до шести, и белые туфли. У папы борода и седина в волосах, а ему всего 32. Рядом стоит мой брат, я его позже закрашу шариковой ручкой на фото – от большой ревности и большой глупости. Мой папа лучший мужчина в мире, он учит меня благородству и тому, что полагаться можно только на себя.
У меня было разное детство, почти никогда папы не было физически рядом, но все же я очень счастливая дочь. Возможно, самая счастливая дочь.
Я родилась в Варшаве, и наша семья тут же уехала из этого города. Мы жили в Бресте, небольшом белорусском городке на границе с Польшей. Никто не говорит в Белоруссии на белорусском языке кроме дикторов на телевиденьи и учительницы в школе. Сложно любить страну без языка.
Каждое лето я приезжала к бабушке в Тернополь, отправлялась в поход в Карпаты, пела украинские песни и обнимала дедушку, который научил играть всех окрестных детей на музыкальных инструментах – домре, аккордеоне, скрипке, гармони, синтезаторе, барабанах, трубах … Меня – на скрипке.
Он учил самому главному, красоте.
Красота – в умении дышать полной грудью, в умении делиться и разделять.
Не отвергать, принимать то, чем делятся.
Создавать.
Оставаться собой.
Даже если это значит до 92 красить седые брови черной тушью – потому что ими только одними и можно разговаривать. Очень просто и легко.
В школе я легко получала отлично по всем предметам, выигрывала олимпиады разного масштаба и почетности. Получила золотую медаль – и почти все время чувствовала себя мошенницей.
Потому что казалось, что это полагается, если ты усердно учишься, исправно делаешь домашние задания, посещаешь занятия и вообще трудишься.
Я делала задания на коленке за 5 минут до звонка, читала учебники дома и пропускала уроки, заполняла тетрадки корявым почерком, сбегала с уроков на свидания, или наблюдать за тем, как у подруги Светы рождаются котята, или гулять по набережной.
Но мне было интересно понимать.
Я понимала – никакой заслуги в этом результате с моей стороны нет. Мне неловко, когда меня хвалят. Но я хочу сделать что-то, что будет результатом моего целенаправленного труда и усилий. Что-то, чем я смогу гордиться по праву.
Я умею рассказывать людям просто про сложные технологии, я выращиваю базилик на подоконнике, я хочу завести собаку и собираюсь построить для неё дом, я умею оказываться в новых странах без документов, я ужасно боюсь того, что я пропущу важное в попытках узнать, а что же это такое. Я учусь внимательности, я стараюсь подобрать лучшую форму для своих чувств.
Только в последние 2 года я начала что-то понимать про себя, про то, как быть с собой, и чуть меньше – c другими.
Но мне интересно.
С позапрошлого августа то, что принято называть жизнью, стало шире – как будто воздушный шарик, который надули еще чуть – чуть. Узор остался прежним, но его части оказались друг от друга на гораздо большем расстоянии, чем были раньше.
Слов стало меньше, но теперь они глубже.
Больше не думаю на каждой фигурой речи, опасаясь сказать что-то не то. Больше не боюсь говорить “я люблю тебя” вместо “ты мне очень нравишься” – потому что давно во всем признался, в первую очередь себе и больше не страшно, совсем. Любить можно безосновательно и безусловно – более того, только так и можно любить.
Я – не мои желания, не мои сожаления и не моя память. Этого всего еще не было, а я уже была.
Сколько я могу себя понимать и узнавать?
Себя нельзя найти, себя можно лишь создавать и осмыслять, осмыслять и создавать. Больше делай – больше будешь. Хочется стать ладной и сбитой как бук – делать больше, делать искреннее.
Вот и все, что я могу про это сказать.
-Анна-Богдана Щурко
Мой разговор с Анной в подкасте:
Подлинная жизнь Анны-Богданы Щурко
Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!