Дневник погоды одного лица
Что я увидел в зеркале год спустя – 11
Как и прочие живущие существа, я время от времени задаюсь вопросом о правильности пути, которым иду. Время от времени, потому что жизненный путь пролегает во времени – от прошлого к будущему. Жизненный путь пролегает преимущественно в памяти и в фантазии, то есть он не очень-то реален, по сравнению, скажем, с этим столом, с этой чашкой чая, с этим камнем, с этим зеркалом, с этим лицом в зеркале, которые, казалось бы, никуда не идут, а находятся только здесь и только сейчас.
Но если реальность личности в основном и состоит из воспоминаний и фантазий, то и жизненный путь, пролегающий в этих местах, вполне реален для неё. Жизненный путь – это реальность личности, ибо сама личность и есть жизненный путь.
Сегодня ночью я плохо спал. Волна туристического бархатного сезона принесла нам под окна весёлую компанию, гомонившую полночи, так что у меня было время подумать о своём пути, потерянном в очередной раз.
Вообще я столько раз в жизни уже терял его, что теперь меня это не сводит с ума, как раньше (в отличие от подгулявших туристов – этих хочется немедленно убить). В определённой степени я даже радуюсь тому, что заблудился, всякий раз вспоминая при этом слова капитана Барбоссы из “Пиратов карибского моря”: “Наконец-то мы потерялись! Нужно как следует потеряться, чтобы в итоге найти место, которое невозможно найти. Иначе его мог бы найти каждый”.
С этим-то обнаружением своего заблуждения я вчера и заснул. А сейчас, глядя в зеркало, обнаружил то место, где нахожусь сейчас. Вот оно – в этой седеющей бороде, в этих морщинах, прорезающих лоб, в этих искривлённых слегка губах, в этом вопросе в глазах: “Куда мне теперь идти?”
Обнаруживая сейчас своё незнание дальнейшего пути, я делаюсь знающим. Теперь я, как Сократ, знаю, что ничего не знаю, – это делает меня солиднее и мудрее. Но самое главное, теперь мне есть на что опереться.
Именно так и работает дзадзэн: с зеркалом или без зеркала, но, каждый раз садясь и прислушиваясь, я обнаруживаю реального себя. Сейчас моя реальность состоит в том, что я заблудился, и это хорошая новость, потому что теперь у меня появляется шанс найти место, которое невозможно найти. Ну или, по крайней мере, которое невозможно было найти раньше.
Мне трудно опираться на прошлое, всегда было трудно. Мне всё время кажется, что прошлое очень быстро портится и от него начинает тянуть неприятным гнилостным запашком. Все какие-то мои прошлые деяния, все достижения, все знания – всё это начинает вонять, как только перестаёт быть живым. В итоге я ничего не могу накопить, ибо накопленное портится. Накопленное ветшает, гниёт и разрушается. Поэтому я отдаю его огню.
Нет, конечно, самые важные накопленные за жизнь знания оседают где-то в характере этой личности, которую я переживаю как себя. Преимущественно это не то, что было прочитано, а то, что было прожито, то есть сделано, произведено телом-сознанием, произведено не раз и не два; это то, что можно назвать практикой или стилем жизни, то, что действительно становится характером, становится мной. Так что эта память себя настоящего и живого скорее мышечная, чем интеллектуальная, эта память живёт в кишках, костях и костном мозге.
Но то, что я понаделал в качестве каких-то материальных артефактов – текстов, аудио, видео, программ всяких, – сейчас уже не работает. Оно работало когда-то, оно было живым и нужным, но сейчас оно всё гнилое и трухлявое, и я не могу на него опираться. Нет, я, наверное, не буду сгребать всё это в кучу и сжигать за раз, но я уже и не могу на это опираться, я не могу это считать своим и собой. Так что пусть оно там, в прошлом, и живёт как-то само по себе, я нынешний к этому уже не имею почти никакого отношения. Опираться я могу только на то, что живо, что дышит.
Надо сказать, когда я был помоложе, путь мой преимущественно состоял из приобретений: ну что я ещё могу освоить, что приобрести для себя, какое новое знание, какое новое умение, какой навык развить? Этот путь приобретений – он, конечно, естественен для молодых, ведь у тебя же ничего нет ещё, пока ты молод, ты сам, в принципе, ещё никто. Но вот дошёл до пятидесяти и волей-неволей стал кем-то, волей-неволей накопил всяких коробок, пакетов и узлов, которые на себе тащишь, одёжек каких-то дурацких, которые на себя напялил по дороге. В связи с чем я думаю, что дальнейший мой путь должен состоять из саморазоблачений, то есть буду-ка я с каждым шагом не собирать добро всякое, а, наоборот, разбрасывать его – какое-то дарить, какое-то выкидывать, какое-то отпускать вниз по реке. И одёжки разнообразные тоже снимать буду, чтобы к смерти подойти по возможности совсем голым и облегчённым, а то одетых и тяжёлых в рай ведь не пускают.
Так что теперь при каждом шаге вопрос, открывающий мой путь, должен быть не о том, что я могу тут ещё приобрести, а вот о чём: что я тут могу ещё отпустить? что я могу ещё отдать, даже если при этом не чувствую, что у меня что-то есть? Это касается всего, включая и творчество, и самореализацию. Это касается жизненного пути.
Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!
