Пост представлен в трёх видах. Его можно
послушать:
Чтобы скачать аудио, кликните сюда
посмотреть:
почитать:
Покуда ты не хочешь спать со мной
От носа дюймах в тридцати
Границу личности могу я провести.
Весь воздух до неё не без причины
Своим владением считаю я.
Поэтому, пришелец дорогой,
Покуда ты не хочешь спать со мной,
Прошу тебя, будь другом мне,
Не нарушай границы ты моей.
Хоть пулемёта нет в запасе у меня,
Я плюнуть запросто могу в тебя.
— Уистен Хью Оден. Пролог: рождение архитектуры
В социальной психологии существует специальная область, занимающаяся изучением пространственной и временной знаковой системы общения, под названием проксемика. Слово это происходит от латинского proximitas, что означает близость, соседство, родство или сходство. Таим образом, и в латинском proximitas, и в русском “близость” мы находим сразу несколько смыслов – это и физическое (пространственное) расстояние между объектами, и расстояние во времени (например, близость какого-то события), и схожесть или родство феноменов.
Но давайте обратимся исключительно к области человеческих отношений. Мы можем сказать, что чувствуем близость с людьми, разделяющими наши ценности, мировоззрение. Наш круг общения имеет несколько слоёв, удаляющихся от центра: близкие друзья, приятели и просто знакомые, а также близкие и дальние родственники.
Так мы соотносимся с миром. Недаром словом “мир” в русском языке именуется не только мир как Вселенная или планета Земля, но и специфический мир людей – общество. И если мы говорим, что некий человек отошёл от мирских дел, то имеем в виду, что он перестал активно вовлекаться в общественную жизнь, например ушёл в монастырь и занимается там исключительно спасением своей души. Также мы называем человеком не от мира сего (он же белая ворона) того, кто не умеет или не хочет разделять принятые в данном обществе ценности, мировоззрение и способ жизни. Ну и, похоже, это выражение произошло от горького сетования Иисуса Христа:
“Царство Мое не от мира сего;
если бы от мира сего было Царство Мое, то
служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не
был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда”.
-Евангелие от Иоанна. 18:36
Но вернусь к проксемике. Антрополог Эдвард Холл в 1950-х годах, исследуя личностное пространство человека в его повседневной жизни, пришёл к выводу, что каждый из нас имеет определённую территорию, которую чувствует как свою. Он выделил четыре межсубъектные зоны:
- интимную – 0–0,5 м;
- персональную (личностную) – 0,5–1,2 м;
- социальную – 1,2–4 м;
- публичную – свыше 4 м.
Мне не очень понятно, почему это не было раскрыто и описано раньше, но так бывает – самые очевидные вещи попадают в слепое пятно нашего восприятия и мы просто не догадываемся заняться их внимательным изучением. Но, исследуем мы это или не исследуем, в любом случае в нашей повседневной жизни мы непрерывно перемещаемся в этих зонах общения.
Все эти принципы переживаются нами достаточно естественно, просто в силу законов жизни в трёхмерном пространстве. И, конечно, любой из нас, кто когда-либо ездил в общественном транспорте, знает, насколько неприятно, когда в вашу интимную зону вламывается человек, которого вы видите, а также вынужденно обоняете и осязаете в первый раз в жизни.
Разумеется, здесь имеются некоторые культурные, индивидуальные и ситуативные особенности. Про культурные особенности, например, существует известный анекдот о том, как на деловом банкете встретились два бизнесмена – швед и мексиканец – лёд и пламень. Оба (подчеркну: оба) хотели договориться о выгодной сделке, однако личная зона мексиканца была несколько меньше, чем у шведа, поэтому мексиканец во время разговора непрерывно наступал на шведа, тот же, хотя и не гнулся, постоянно пятился назад. Поэтому одному казалось, что другой слишком напористый и агрессивный, а второму, что его собеседник холодный и недоверчивый, и, имея общий интерес, они, протанцевав по залу, так и не пришли ни к какому соглашению.
Другую историю о различном отношении к физической близости я подслушал в разговоре двух знакомых мне итальянок. Обе они родом из Флоренции, но одна собиралась переехать на север Италии со своим бойфрендом. Услышав это, вторая начала стращать её тем, что народ на севере ужасно холодный: никогда тебя там не обнимут, не поцелуют – в общем, не выдержишь ты там, в этом обществе бездушных ледышек, и быстро вернёшься назад.
Ну и третью картину о культурной обусловленности границ личной и интимной зон я наблюдал в индийском автобусе. Когда мы вошли в него, народу было совсем мало, поэтому некоторые пассажиры расположились весьма вальяжно, практически лёжа. Однако по мере следования по маршруту народу прибывало, и на одной из остановок вошедший мужчина подошёл к парню, вытянувшему ноги на соседнее сидение, ни слова не говоря снял эти ноги с сидения и так же молча уселся на освободившееся место. Хозяин ног не прореагировал на это событие – его ноги теперь оказались в другом месте, вот и всё.
Ситуативная относительность границ, разумеется, тоже есть. Например, лично я переживаю очень отличающиеся друг от друга гаммы ощущений, если волна набившихся в вагон метро пассажиров плотно прижимает ко мне нетрезвого мужчину средних лет или симпатичную девушку в лёгком платье. В обеих ситуациях я, скорее всего, буду смущён и взволнован, но оттенки этого волнения, как вы понимаете, будут разными. И, я полагаю, всей нашей троицей опыт взаимодействия друг с другом будет переживаться по-разному.
Ну вот, это наша человеческая ситуация в освоенном за миллионы лет развития трёхмерном мире: зоны близости существуют и мы стараемся регулировать их какими-то правилами.
Пустое вы сердечным ты
Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
— А. С. Пушкин
В любом обществе имеются языковые границы. В русском языке это формы “ты” и “вы”. Они определяют как горизонтальную близость – на каком психологическом расстоянии мы находимся, так и вертикальную (иерархическую). Обычно мы обращаемся на “ты” к людям, находящимся к нам достаточно близко и по вертикали, и по горизонтали; на “вы” же мы называем либо тех, кто находится от нас дальше (малознакомых), либо старших – по возрасту или по социальному статусу. Нарушение же этих границ большинству из нас не по нраву, ибо мы воспринимаем их как агрессию и называем такое поведение фамильярностью, панибратством, бесцеремонностью, развязностью. Вглядываясь в эти слова, мы опять можем увидеть очерчиваемые ими границы: фамилия и братство – это семья, круг очень близких людей. Бесцеремонности, развязности противоположны церемонии и связанность – связанность определёнными правилами – ритуалами и церемониями.
Определённый юмор – тоже. Я могу позволить себе вольные шутки в кругу близких друзей, однако они будут неуместными и даже оскорбительными в обществе менее знакомых мне людей. То есть контекст задаёт форму общения.
Вы уж извините меня, что я тут описываю все эти азбучные истины, но это всё было предисловием к тому, что я собираюсь сказать. Вкратце описанное мной выше можно уложить в формулировку: “Шли века нашей жизни в трёхмерном физическом пространстве, пока…”
Зачем мы перешли на ты?
“Зачем мы перешли на ты…
За это нам и перепало
на грош любви и простоты, –
а что-то главное пропало”.
— Булат Окуджава
На днях в закрытой группе облачного ритрита, который я провожу, произошёл у нас мужской разговор о том, как вести разговор. Приведу несколько отрывков.
Участник Алексей посетовал:
Мне не хватает этики и эстетики отношений. Где-то в глубинах памяти звучат обороты 19-го века – “милостивый государь”, “искренне ваш”, “не соблаговолите ли”. Понимаю, что это анахронизм, но… Недавно прочитал у Булата Окуджавы:
“Зачем мы перешли на ты…
За это нам и перепало
на грош любви и простоты, –
а что-то главное пропало”.
Пример, с которым столкнулся. Вчера был на встрече – по сути, групповой медитации. Утром получил от ведущей (назову её Зина) сообщение во ВКонтакте с предложением поделиться своими чувствами от встречи. Приведу полностью и подчеркну, что знакомы мы с ней только 3 дня: “Напиши сюда, что чувствуешь от встречи, чтобы другие знали, что мы собираемся вместе”.
И здесь меня как раз и посетили мысли про этику и эстетику. И, наверное, я напрасно употребил эти слова, так как точнее было бы говорить про культуру речи и взаимоотношений. Я, наверное, слишком буквально понимаю формулу: “Поступай с другими так, как тебе хотелось бы, чтобы поступали с тобой”. Вот хочется мне почему-то обращения по имени и слова “пожалуйста” в обращении с просьбой. А эта фраза от Зины больше на приказ похожа.
Не первый раз уже столкнулся я с таким поведением молодёжи. И понять хочется: это я не успеваю за скоростями и брюзжу по-стариковски – мол, молодёжь уже не та, – или это какие-то новые тренды?
На что другой участник группы, Дмитрий, резонно ответил так:
Мне кажется, вы немного обобщаете, сваливая всю “молодёжь” в одну лоханку. Я, например, тоже попадаю в указанную вами возрастную категорию и знаком со многими себе подобными. И могу сказать, что какой-либо устойчивой характеристики этому народу дать не могу, так как все очень разные.
Я, например, на “ты” с человеком могу перейти минимум через месяц близкого общения, а некоторые знакомые мои сразу сходу прыгают в фамильярности. И не думаю, что это какой-то тренд, просто сейчас очень разнообразные культурные среды, в которых воспитываются люди, и часто люди эти получаются очень различными по привычкам и подходам к общению.
Я для себя понял лишь, что готов выбирать тех людей, манеры которых мне понятны и близки, а тех, кто ведёт себя с моей точки зрения некорректно, мягко отсылаю в личный игнор-лист. И так суеты хватает в жизни, чтоб ещё с каждым пытаться найти общий язык.
Дальше вступил я:
Я тут соглашусь с обоими – и с Димой, и с вами, Алексей. С одной стороны, да, как и Дима, сводить всё исключительно к поколенческим различиям я бы тоже не стал: слишком много других факторов, кроме возраста, играют роль – культурная среда, воспитание, черты характера и пр. Тем не менее определённые тенденции, связанные именно с поколениями, я тоже замечаю.
И как критический водораздел я тут вижу Интернет, и соответственно, людей, выросших в Интернете (его граждан), и людей, с трудом к нему приспосабливающихся (иммигрантов). Ещё раз, это очень грубое обобщение, однако я замечаю, что Интернет в целом и соцсети-телефоны в частности задают свой формат общения. Я в нём вижу несколько факторов:
1. Сообщение должно быть коротким, иначе просто неудобно.
2. Такое общение сокращает дистанцию – кажется, что вы тут рядом беседуете.
3. Размываются границы близости – когда у вас 500 друзей, трудно определить, с кем вы на какой дистанции.
Разумеется, эти факторы действуют на всех – и на молодых, и на старых, тем не менее я замечаю, что если мне пишет незнакомый человек и с первого раза говорит: “Привет, Валера! Хочу тебя спросить…”, то статистически будет более вероятно, что этот человек моложе меня на 20–30 лет. Честно говоря, я вообще не припомню таких вот писем от моих ровесников – те всё время на “вы”.
Лично мне такая тенденция не нравится. Я, как и Дима, в целом предпочитаю неспешное сближение с человеком. И формат постепенного перехода с “вы” на “ты” мне кажется очень практичным инструментом, за что я и благодарен русскому языку.
Затем в беседу вступил следующий участник – Александр:
Ох! А я тот самый, который написал: “Валера, привет! Ты…”. Хоть и нарушаю статистику, чуть постарше всё же, но я как раз та самая жертва трендов.
Около 6 лет работаю в достаточно крупной компании, в которой внутренней корпоративной политикой предусматривается обращение на “ты” ко всем сотрудникам компании. В том числе к президенту компании и генеральному директору считается нормой обращение: “Саша, ты…”. Это не исключает взаимного уважения и выражения благодарности, но, пересилив себя единожды (а мне это было очень непросто сделать), стараешься скорее сократить дистанцию.
Кстати, полгода назад мне пришлось на эту тему разговаривать с молодой девушкой, стажёром компании, которая ну совсем не хотела уходить с “вы”, и она не единственная.
Как и написал Валерий, тренд есть, но молодёжь разная. Вот сел теперь и задумался, насколько корректно себя веду с точки зрения других людей. Так получилось, что чистка информационного поля сузила круг общения до нескольких чатов телеграм (где все на “ты”) и работы, где есть “свой-чужой”, и сближаться с чужими приходится долго. Зато соцсети были вычеркнуты волевым усилием как поле общения и только из-за желания участвовать в ритритах был реанимирован фейсбук.
На что я ответил так:
Кстати, я тоже недавно столкнулся с этим внедрением обращения на “ты” в одной крупной российской компании. Причём компания не айтишная, где с большей вероятностью будут работать преимущественно молодые люди, а крупная торговая сеть. То есть там точно работают люди всех возрастов, и лично мне странна такая политика, когда менеджер 30-ти лет обращается к пятидесятилетнему кассиру на “ты”.
Мне кажется, тут играет роль неправильно воспринятая калька с английского you. Сейчас в английском нет формального разделения на “ты” и “вы”, но you – это не “ты”, это именно “вы”. Из этого исходит известная шутка, что англичанин обращается на “вы” даже к своей собаке.
Раньше в английском существовало слово thou – эквивалент нашего “ты”, но потом оно ушло.
Однако и там сейчас тоже есть свои эквиваленты соблюдения границ в общении. Это formal and informal address – формальное и неформальное обращение.
— Mr. Smith, what are your plans tonight? (Мистер Смит, что вы делаете сегодня вечером?)
— Oh, just call me Sam. (Зовите меня просто Сэм.)
Это, собственно, форма перехода с “вы” на “ты”.
И я считаю это важной частью человеческого общения – осознание границ между нами и сознательное же движение в них: если мы сближаемся, то по общей договорённости. Иначе получается конфуз. Ведь если сотрудник, стоящий ниже в иерархии компании, разговаривает с генеральным директором, иерархия по факту никуда не исчезает, однако они делают вид, что её нет. Мне кажется, это вносит большую путаницу в отношения.
Формализованные правила вежливости, которые мы называем этикетом, придуманы не зря, они как правила дорожного движения – нужны, чтобы уменьшить хаос на дорогах: если все участники движения их принимают, то это способствует снижению напряжения, возникает больше доверия и спокойствия, а следовательно, и договариваться мы можем легче, если осведомлены о том, в каких отношениях находимся.
Только один из тысячи
Только один из тысячи, говорит Соломон,
Станет тебе ближе брата и дома,
Стоит искать его до скончания времен,
Чтобы он не достался другому.
Девятьсот девяносто девять других
Увидят в тебе то, что видит весь свет.
А Тысячный не откажет в объятиях своих,
Даже когда целый мир говорит тебе «нет».
Он с тобой, если прав ты и если не прав.
Надо или не надо,
Встанет на защиту у всех на глазах,
Только чтоб ты не падал!
Девятьсот девяносто девять бросят тебя,
Не стерпев насмешек и злости,
А Тысячный, бесконечно любя,
Будет рядом у эшафота — и после!
— Редьярд Киплинг
Вот такой разговор. Добавлю к нему лишь вот что. Сейчас у меня около 4000 друзей в фейсбуке. Из этих “друзей” реальных друзей человек сто, близких – порядка трёх десятков, а самых близких – раз-два и обчёлся. Осваивая фейсбук, я постепенно выработал свою собственную политику пребывания в нём: на своей личной стене я вообще ничего не пощу; страницу “Будда в городе” использую как медиа, публикуя там материалы, входящие в круг моих профессиональных интересов (круг достаточно широкий); группу “Облачная Сангха” использую как площадку для более близкого общения с людьми, включёнными в сферу моей профессиональной деятельности; с друзьями же я общаюсь только в личных сообщениях. Это моя личная проксемика – способ выстраивания “кругов близости”, который меня на сегодняшний момент устраивает по ряду причин, одна из которых – сокращение времени пребывания в соцсетях.
Разумеется, я не хочу сказать, что всем надо делать так же, как я, – идея моего сегодняшнего ворчания состоит лишь в призыве к фейсбучным согражданам обратить внимание на проксемику в этом мире, где мы теперь все проживаем, в фейсбуке то бишь. Ибо довольно часто я замечаю, что публичные фигуры, имеющие тысячи подписчиков, на своих страницах как-то путаются в этих зонах близости. И бог бы с ними, что они сами путаются, но они же и меня путают. Вот, скажем, подписался я на какого-нибудь эксперта по политологии и интересен он мне именно по этой своей специальности, была бы у него профессиональная страница, я бы именно на неё и подписался, но он почему-то предпочитает себя как бренд представлять, ну и приходится мне за этим человеком-параходом следовать в фарватере. Но раз ты бренд, то я от тебя ожидаю не только определённой узкоспециальной информации, но и определённой проксемики – как в публичной или социальной зоне.
И вот захожу я на страницу эксперта и вдруг выпрыгивает на меня декларация: “Сегодня поел селёдки!”
Ну конечно, ничего страшного нет в том, что я это увидел, и к тому же то, что известный политолог иногда ест селёдку, гуманизирует его в моих глазах. Сразу видно, что передо мной не картонная маска, а живой человек со своими гастрономическими предпочтениями. Но с другой-то стороны, положа руку на сердце, ну зачем мне это знать? Что мне мало что ли информационного шума вокруг?
Как я сказал, у меня сейчас 4000 друзей в фейсбуке, и по совпадению столько же народу живёт в моём городе. И вот я представляю, что пересекаю я, скажем, нашу центральную площадь имени композитора Тартини и вижу, как какой-то уважаемый человек нашего города залез на памятник упомянутого Тартини и кричит на всю площадь: “Вчера я съел селёдку!”
Нет, как я уже сказал, это не обидит меня, не ранит моих нежных чувств, не нарушит границ, однако вызовет некоторое недоумение. И, скорее всего, проплывёт у меня в голове мысль: “Тебе что, заняться нечем, мил человек? Может, тебе внимания не хватает? Может, в душе пустота образовалась, что ты её моим вниманием хочешь заткнуть? Но почему же именно таким образом, неужели не было бы лучше нам поговорить, именно в контексте наших отношений?”
Да, услышав вскрик про селёдку, якорее всего, даже испытаю прилив сострадания к этому человеку, но вопрос, зачем создавать лишний шум, когда вокруг и так не слишком тихо, во мне останется.
Когда я принялся воплощать “Будду в городе”, я сразу решил, что это не будет узкоспециальный проект. Для меня было важно, чтобы он был про жизнь вообще и в то же время отражал мой личный взгляд на различные аспекты этой жизни. Поэтому мой стиль на странице и в группе не слишком сухой и серьёзный и обычно я высказываю не экспертное мнение, а своё личное, то есть не формальное и крайне субъективное, что и стараюсь подчёркивать. Для иллюстраций своих идей, я также обычно использую примеры из своей личной жизни. Однако даже в самой широкой теме имеются какие-то свои категории и разделяющие их границы, и сама тема, какая бы широкая ни была, тоже имеет свои границы. Я понимаю, что времена меняются, что соцсети и телефоны запутывают нашу привычную проксемику и создают новые нормы общения. Что старые правила вежливости размываются, уходят, а новые пока не создаются, и тем не менее, тем не менее…
– Каково центральное учение всех Будд?
– Уместное выражение, – ответил Юнмень.
Я сам очень далёк от идеала, но вы как хотите, а для меня это коротенькое учение Юнменя является центральным в жизни. Если я выражаю себя, то насколько это уместно в данном контексте? Это мой главный вопрос. Наводящие же вопросы для уместности выражения очень просты: “Для кого?”, “Зачем?” и “Что будет дальше?”.
То есть если я хочу не просто крикнуть в гомонящую толпу, но мне ещё и важно быть услышанным, то кем именно? К кому конкретно я обращаюсь? Зачем я вообще это делаю, что это поддерживает, питает во мне и чего лишает? А также что это поддерживает и питает в мире?
А что будет, если мне ответят, – готов ли я к продолжению диалога?
Люди – родина моя
Помню-где-то и когда-то
у таежного ручья
уронил я тиховато:
“Люди – родина моя”.
— Евгений Евтушенко
Резюмируя сегодняшнее ворчание, могу сказать о том, что любая область нашей жизни может быть полем для тренировки важных навыков. Мы никогда не станем идеальными, но всегда ведь есть место для улучшения. Лично для меня важны три больших сферы этих навыков: осознанность, этика и эстетика. И, будучи социальным существом, я могу непрерывно оттачивать эти навыки в жизненных ситуациях, связанных с общением. Если соцсети – это теперь часть моего мира, а телефон – инструмент общения, то почему бы мне не тренировать навыки осознанности, этики и эстетики в этом мире и с помощью этого инструмента?
И кстати, я вижу большое преимущество нашего времени именно в практике этики, базирующейся на осознанности. Если в устоявшихся консервативных обществах с понятными правилами и нормами человеку можно просто принять эти правила и автоматически следовать им, то в нынешнем онлайн-мире, где не существует чётких норм поведения, если вы хотите вести себя чуть аккуратнее слона в посудной лавке, вам необходимо чаще включать голову и сердце и смотреть, куда именно вы ставите лапу, на какой хрустальный сервиз.
Выше я сравнивал правила вежливости с правилами дорожного движения. Те, кто бывал в Индии, знают, что, хотя формальные правила там существуют и иногда даже светофоры попадаются, в реальности на дорогах действуют “ситуативные правила”, то есть водители постоянно договариваются друг с другом с помощью гудков и жестов. Это, разумеется, создаёт много суеты и шума, а с точки зрения европейцев так и вообще смерти подобно, тем не менее как-то они “разруливают ситуацию” и продолжают ездить таким вот образом.
Соцсети, на мой взгляд, сейчас похожи на такую вот шумную Индию – все куда-то мчатся и истошно сигналят, и чтобы в этом хаосе случалось меньше эмоциональных аварий, нам нужна ситуативная этика, основанная на внимательности.
Расписание моих программ:
Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!