Вторая неделя
Понедельник
Кончился дождь,
После долгой разлуки
Встретились наконец
Бескрайнее небо
И влажные доски террасы.
Если земля-небо – это тело огромного, вздыхающего и что-то непрестанно бормочущего существа, то вот этот нежный росток – его позвоночник. По позвоночнику течёт жизнь – вверх-вниз, вверх-вниз, существо открывает глаза, -закрывает, открывает-закрывает. А нам, внутри существа, кажется, что день сменяется ночью, а ночь новым утром, жизнь смертью, а смерть – новой жизнью.
Вторник
Последние годы для меня крайне важным стало слушать мир. Ну вот так же, как сейчас я слушаю закипающий чайник. Какое-то очень простое сообщение слышится мне в этом звуке. Простое и значимое. Собственно, самое важное сообщение.
На днях я написал подруге о своем диалоге с ростком, и вот что она ответила:
“Рада, что ты своевременно добрался домой. Забавно – позавчера, прогуливаясь перед сном, я вот так же перемолвилась (хотя вступать в диалоги мне не очень свойственно) с осенними цветочками, терпеливо светящими оттенками жёлтого и оранжевого в темноте. Как же вы без тёплых плащиков, мол. А они знай себе светят и едва покачиваются под жестковатым ветром почти зимнего пошива. Тоже говорят – нормально мы, это наше привычное время”.
И в тот же день другая моя подруга опубликовала в фейсбуке пост с цитатой из книги Карла Чапека “Год садовода”:
“Весну называют порой прорастания; на самом деле пора прорастания – осень. Это обман зрения, будто деревья и кустарники осенью голы: они усеяны всем, что на них появится и развернётся весной.
Это обман зрения, что осенью цветы погибают: они тогда как раз нарождаются. Будущее – не впереди; оно уже сейчас налицо, в виде ростка, уже среди нас. А чего среди нас нет, того не будет и в будущем. Мы не видим ростков, потому что они под землёй; и не знаем будущего, потому что оно в нас. Иногда нам кажется, что мы пахнем тлением, заваленные сухими остатками прошлого. Но если б мы могли видеть, сколько толстых белых побегов пробивается в этом старом культурном слое, что носит название “сегодня”, сколько семян незримо пустило ростки; сколько старых саженцев собирает и сосредоточивает всю свою силу в живой почке, которая однажды прорвётся цветущей жизнью!
Если бы мы могли наблюдать тайное клокотанье будущего среди нас, мы, наверно, сказали бы: какая чепуха – все наши скорби и сомнения! Поняли бы, что лучше всего на свете – быть живым человеком: то есть человеком, который растёт”.
Последние годы для меня крайне важным стало слушать мир. Ну вот так же, как сейчас я слушаю шорохи соседки в квартире снизу. Какое-то очень простое сообщение слышится мне в этих звуках. Простое и значимое. Собственно, самое важное сообщение: “Ты живой. Мир живой”.
Среда
Как настоятельно стучит в окно дождь!
Сейчас, сейчас… уже открываю
Не беспокойся, ты не опоздал
К моему утреннему чаепитью
После медитации и утреннего чая, дождь церемонно откланявшись, покинул меня, и я вышел на террасу, проведать своего зелёного друга.
Ветер, забравший с собой дождь, уже успел подсушить камни, которыми я окружил росток, сам же он трепетал и вздрагивал на ветру.
Ленард Корен, начинает свою книгу “Ваби-Саби для художников, дизайнеров, поэтов и философов”, с определения Виби-Саби:
“Ваби-Саби – это красота вещей – непостоянная, несовершенная, незавершенная.
Ваби-Саби – это красота вещей – скромная, неброская, простая.
Ваби-Саби – это красота вещей – неконвенциональная, нешаблонная, нетривиальная”.
Я же хочу заменить в этом определении всего лишь одно слово, однако это слово способно целиком поменять отношение к реальности:
“Ваби-Саби – это красота событий – непостоянная, несовершенная, незавершенная.
Ваби-Саби – это красота событий – скромная, неброская, простая.
Ваби-Саби – это красота событий – неконвенциональная, нешаблонная, нетривиальная”.
Четверг
Сидя в своём маленьком саду, рядом с ростком, я заметил, что каждый вдох рождается из пустоты.
Я заметил, что каждый выдох уходит в тишину.
Я заметил, что все дыхания – это существа времени.
Как все остальные существа времени, они существуют положенное им время, и всё же, как все остальные существа времени, они существуют в связи. В связи существования всех существ времени существует это конкретное существо времени. В связи существования всего, существует этот вдох и этот выдох. В связи существования всех существ времени существует само время.
Я заметил, что между выдохом и вдохом существует пауза, в паузе возникает разлом, щель во времени. Выдох утекает в эту щель.
Я заметил, что сквозь эту щель можно проникнуть туда, где нет времени. Но так как времени там нет, то и слов там нет, а значит и сказать об этом больше нечего.
Пятница
– Евгений Шварц. Обыкновенное чудо
В Турции, откуда я недавно вернулся, землетрясение, во Франции и Австрии, где живут мои друзья и родственники, – теракты, в Беларуси, где у меня очень много друзей, – государственные теракты против своего народа. На днях участница Облачной Сангхи, живущая в Минске, написала мне, что 12 часов провела в бетонном стакане в РУВД. В Карабахе война, а у меня есть друзья – Армяне и Азербайджанцы – хорошие друзья, хорошие люди, и сейчас они на войне. И вирус гуляет по миру, вирус проникает сквозь наши маски и личины – внутрь и наружу.
А в фейсбуке идёт повседневная будничная жизнь: “Больше 60% россиян не понимают современное искусство”, “Хозяина мясокомбината застрелили из арбалета”, “Компания Apple покажет макбук с процессором собственного производства”… “Дорогие мои ученицы, мы продолжаем танцевать онлайн”, “Сегодня прослушала двухчасовой эфир про историю аллопатической медицины и несуществующий ковид”, “Не надо рационализировать действия фанатиков”… Кто-то предлагает курсы изучения эльфийского языка, кто-то – виртуальное путешествие по самым тёмным уголкам Йоханнесбурга, кто-то – ответ на вопрос: “Фудзи – мужчина это или женщина?”…
Всё это происходит рядом со мной. Эти мельничные жернова истории, перемалывающие, перемалывающие, перемалывающие время, грохочут над моим ухом, грохочут совсем рядом, едва не касаясь моей кожи. Грохочут внутри моей головы, внутри моей тишины.
А я сижу тут, в опустившемся на город тумане, рядом с маленьким беззащитным ростком, внезапно вылезшим из щели в полу террасы в конце октября. Сижу который день и слушаю. Слушаю, что он нашёптывает мне о моей жизни. Слушаю тишину внутри грохота колёс истории… и думаю, как же всё это странно.
Суббота
День седьмого ноября –
Красный день календаря.
Погляди в своё окно:
Всё на улице красно.
— С. Я. Маршак
В моём детстве седьмого ноября существовал праздник, называемый Днём Великой Октябрьской социалистической революции, и по детскому своему неразумению я никак не мог взять в толк, почему революция октябрьская, а день при этом на дворе стоит ноябрьский. И вот жил я в таком невежестве, выходя при этом каждый год на демонстрацию, демонстрируя свой красный шар, и свой красный флаг, и всё своё воодушевление красным днём календаря.
Потом, после 91 года, праздник закончился, оставив меня наедине с совершенно будним чёрным днём календаря, таким же, как и другие ноябрьские дни, без всякой примеси красного октября. Однако, обжёгшись в детстве на красном дне, я теперь и во взрослой своей жизни дую на всякий чёрный календарный день, подозревая в нём какой-то подвох.
А вчера разговорились с М. о недавних терактах в Европе и активном негодовании, охватившем многих мусульман не только в европейских, но и прочих странах. М. спросила меня, как я отношусь ко всем этим событиям и считаю ли в принципе правомерной месть убийством за обидную карикатуру.
Вопрос этот был, конечно, риторическим, ибо М. в курсе моей системы ценностей, в которой, пусть и не совсем линейная, но есть определённая иерархия. И бытие в этой системе располагается однозначно выше символа. Жизнь человеческая – это бытие, а карикатура – символ, и существуют они в совершенно разных ценностных плоскостях моей реальности, а следовательно, отнять чьё-то бытие в отместку на символическое оскорбление – это, на мой взгляд, дело не только несправедливое, но и абсолютно подлое.
Ну не существует седьмого ноября в реальности, понимаете? Причём ни сейчас не существует, ни в годы советской власти не существовало. А в древней Японии, скажем, не только 7 ноября не было, но, представьте себе, и ноября вообще! У них, у древних-то японцев, видите ли, Месяц написания стихов сменялся Месяцем любования луной, а тот, в свою очередь, Месяцем долгих ночей, а потом приходил Месяц приготовления сакэ, а за ним Месяц инея, и кончалось всё Месяцем окончания дел. А потом опять всё начиналось, но на этот раз Месяцем дружбы.
А ноябрь где? А седьмое ноября? Нету! Но и Месяца инея тоже нет. Месяц инея – это фикция в голове древнего японца. Красивая фикция, не спорю, но всё-таки фикция. И мы это, в принципе, понимаем, так же как понимал древний японец, проживая в своей древности.
Весь народ – и млад и стар –
Празднует свободу.
И летит мой красный шар
Прямо к небосводу!
А тут что происходит, в Европе нашей? Весь народ – и млад и стар празднует свободу? Вот есть у кого-то в голове символ, ну или в пламенном сердце он у него есть, но всё равно ведь символ. Пророк Мухамед – это уже не бытие, это символ, угнездившийся в памяти определённого человека. Человек – это бытие, а пророк в его памяти – символ. А потом совсем другой человек (другая бытийствующая сущность) берёт карандаш в руку и рисует новый символ, показывающий тот первый символ с какой-то неприятной человеку с пламенным сердцем стороны. Обоим символам при этом наплевать друг на друга, ибо они всего лишь символы и не имеют собственного, отдельного от их носителей бытия, а вот двум бытийствующим носителям символов почему-то не наплевать ни друг на друга, ни на символы в головах друг друга. Для носителей символов чужие символы становятся совершенно непереносимыми. И тогда тот носитель, который обиделся на очернение символа в своей голове, идёт и отрезает голову бытийствующему очернителю вместе с содержащимся там очерняющим символом. И вот именно этот акт отъятия чьего-то бытия из-за символического оскорбления символа я считаю подлым невежеством. Или невежественной подлостью, ибо тут уж как ни поверни, а всё подло выходит.
Мой росток, выросший внезапно в октябре, может быть, для меня и символ, но в первую очередь это бытие. И кошка – бытие, и человек – бытие. И для меня именно бытие священно, а не священный символ.
Конечно, в этой жизни, всегда растущей на чьей-нибудь смерти, постоянно приходится кого-то убивать. Но убить одну жизнь можно, только чтобы другая жила. Убил – съешь того, кого убил! А убивать за символ – подлое невежество, ещё раз повторю это.
Воскресенье
Кажется, у нас настала пора утренних туманов. А под туманом, как известно, копится и сгущается тишина. Собственно, туман – это и есть взвесь тишины. И когда я слушаю эту тишину, она начинает проникать в меня. Нет, не только через уши, но и через кожу, ведь кожей я тоже слушаю. Тишина наполняет кости, ибо кости слушают, тишина движется в животе, пульсирует в печени, она растворена в капиллярах… Тишина живёт в дыхании – наружу-внутрь, наружу-внутрь – ходит тишина.
Я немного посидел рядом со своим другом-ростком, слушая его молчание, а потом услышал разноголосицу молчания утренних городских крыш, молчания моря, молчания неба – вселенского молчания, закутанного в туман тишины. Даже чайки и сороки высказываются сегодня редко, а в те моменты, когда подают голос, он наполнен тишиной.
Колокол на башне пробил семь ударов, потом ещё два в тональности повыше – изнутри эти звуки до отказа заполнены молчанием. Звуки пропитаны тишиной так же, как весь воздух от моря до неба пропитан туманом. Тихо-тихо растёт росток. Впитывают его корни сок тишины. Оседают на его листьях мелкие капли молчания. И расстилается перед нами безбрежное пространство нового дня.
Хотя заметки второй недели написаны в ноябре, но здесь я их публикую, в самом конце декабря. И в эти прощальные декабрьские дни я люблю переслушивать эту песню Леонарда Коэна. Но именно в исполнении Мариссы Надлер.
I’m writing you now just to see if you’re better
(Четыре утра, конец декабря. Пишу, чтоб узнать, как ты сейчас)
…
И потом:
I’m writing you now just to see if you’re better
(Вообще-то скучаю, вообще-то прощаю. И рад, что встретил тебя на пути).
https://www.youtube.com/watch?v=QsuHP8QhLMU
Всего вам доброго и, надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!
