Два греха:

обобщения и рационализации

на примере разбора “Дела о вегетарианстве”

Письмо

Мой ответ

Здравствуйте, Светлана!

Разумеется, я никоим образом не могу разрешить ваш спор.

Но на что я обращаю внимание в приведённых вами аргументах вашего друга, так это на два “греха”.

Обобщение

И если кто-то сознательно выбирает себе диету, а не ест всё, что когда-либо шевелилось, то это значит, “они образованность свою показать хочут и всегда говорят о непонятном”, это значит, они выпендриться хочут, возвыситься и обособиться, это значит, они нарциссы, но мы то про них всё знаем… потому что… ну, мы всё знаем и всё тут!

Как с таким подходом можно обходиться?

Во-первых, по аналогии не впадать в обобщение и не отвечать оппоненту: “Сам дурак!” – ибо дураки мы тут все (это, кстати, обобщение) и все мы склонны к обобщениям (опять обобщение).

Дело в том, что умение обобщать – это достаточно полезный и необходимый нам навык. Если мы можем разделять явления по похожим признакам и каталогизировать их, это полезно… но тут раскрывает свою пасть капкан, в который мы то и дело попадаем.

Вот роман “Война и мир”, скажем. Его на какую полочку поставить – “историческая проза”, “военный роман”, “роман воспитания”, “семейная сага”, “экзистенциальная философия”, “мелодрама”, может быть? А “Преступление и наказание” – в детективы его определим или куда?

То есть идея моя состоит в том, что сложные, комплексные явления жизни мы не можем определить в одну категорию (обобщить), поставить на них штамп и на этом успокоиться.

Даже в мотивации одного поступка одного-единственного человека при тщательном исследовании мы можем обнаружить множество пластов, а что уж говорить о группах людей. О такой, например, обширной группе, как вегетарианцы.

Так как же перевести спор из плоскости “да вы все просто выпендриваетесь” в плоскость аргументированного разговора?

Через наводящие вопросы:

Обычно после серии таких вопросов, если ваше лицо остаётся целым (не побитым, я имею в виду), можно переходить к своей собственной аргументации, о которой я напишу позже.

Вообще, вопрос – это прекрасный инструмент для ведения диалога, им ещё Сократ очень эффективно пользовался. Но тут важно всё-таки не загнать человека в угол, а просто искренне интересоваться, а что же он действительно думает и чувствует (особенно чувствует), если этот человек вам не безразличен, конечно. А то ведь знаете, на что способны загнанные в угол люди – Сократа они, например, отравили.

И тут со словом “чувствует” мы переходим ко второму распространённому “греху”: рационализации.

Рационализация

Рационализация – это когда какие-то факты жизни, например поведение других людей, вызывают определённые чувства (обычно неприятные), но мы, вместо того чтобы обратить внимание на сами эти чувства, начинаем подводить теоретическую базу, рассказывая себе о том, почему поведение этого человека неправильно. Даже не просто неприятно лично мне, а неправильно в принципе.

База обычно – это предыдущий пункт (обобщение): “потому что все должны поступать так”, “потому что так принято”, “потому что это вредно для здоровья (любого человека)”, “потому что это и дураку понятно” и т. д.

Разумеется, если я говорю, что рационализация не слишком полезное качество, это не значит, что мы должны соглашаться с действиями любого человека и лишь исследовать свои собственные чувства по поводу этих действий.

У каждого из нас имеется своя система ценностей, и поведение других может соответствовать этой системе, а может и нет, и мы вправе отстаивать свою систему ценностей, свои границы, свои права, если они нарушаются… Но здесь важно не проскакивать стадию осознавания чувств. Здесь, собственно, важно понимать, что это именно моя система ценностей, а ценности – это далеко не только про идеи, это больше про чувства.

Например, человек внимательный к своим чувствам мог бы сказать вам: “Я чувствую раздражение (это именно я чувствую раздражение!) в тот момент, когда ты отказываешься от радушно предложенного мною чебурека. Ибо чебурек для меня – символ моего расположения к тебе. Я бы мог подарить тебе и цветы, но, видишь ли, чебурек в моей системе ценностей весит гораздо больше букета цветов”.

То есть он говорит не “ты выпендрёжница и нарцисс” и даже не “когда ты отказываешься от чебурека, ты поступаешь, как нарцисс”, а он говорит: “Когда ты отказываешься от моего чебурека, я чувствую раздражение, я испытываю неприятные ощущения (которые при желании можно детализировать) и мне кажется (КАЖЕТСЯ здесь важное слово), что ты меня отвергаешь, отдаляешь меня от себя, ставишь границу между нами”.

Я полагаю, вы видите разность этих трёх подходов.

Если в двух первых утверждениях – “ты такая, и всё” и “ты поступаешь, как …” – нет возможности для диалога и установления контакта, ибо они герметично закрыты и проштампованы, то в третьем: “когда ты делаешь то-то, я чувствую то-то”, – возможность диалога присутствует.

Не факт, что вы сможете договориться, но, во всяком случае, у вас появляется какой-то шанс. Как минимум шанс услышать друг друга и при обоюдном желании встретиться и найти какой-то удовлетворяющий обоих компромисс, а не переломить собеседника и во что бы то ни стало доказать свою правоту.

ОК. Это было про “два смертных греха” и про умение вести диалог вообще.

Теперь про вегетарианство

Я могу тут описать только свою позицию, разумеется.

Если смотреть глобально, то мы сейчас живём в очень открытом и смешанном-перемешанном мире.

Люди перемещаются из одной точки мира в другую, живут там и сям, выходят замуж за “инородцев” и женятся на “инородках” (и это полезнее, кстати, чем жениться на однородцах, дети здоровее будут). Мы, как известно, также живём теперь в информационную эпоху, а это значит, что информации много, она открыта и доступна.

Следствием таких вот условий нашей среды обитания является всё большая ценность личности и личных же ценностных выборов (м-да, ценность ценностей). Это, разумеется, вносит больше хаоса и неопределённости в настроения общества, ибо маршировать строем становится всё труднее.

В предыдущие эпохи, когда время текло медленнее, мужчины были настоящими мужчинами, женщины – настоящими женщинами, а синие мохнатые существа с Альфы-центавра – настоящими синими мохнатыми существами, было как-то спокойнее жить.

Всё было определено и достаточно понятно.

Ели все одно и то же, причём первым из горшка, предварительно помолившись, отхлёбывал отец семейства.

И так изо дня в день, из года в год, из поколения в поколение, отхлёбывал и отхлёбывал… до тех пор, пока не наступила информационная эпоха и мы не узнали, что, оказывается, можно и по-другому.

Мы узнали, что в определённых уголках нашего шара люди не едят коров, в других – коров едят, но брезгуют свиньями, в третьих на стол подают собак, в четвёртых – насекомых… Да-да, люди всё это едят или не едят в зависимости от своих традиций, а традиции, в свою очередь, складываются из исторической необходимости: что в этих местах было доступно, то и ели.

А оборотимся-ка теперь к нашим бескрайним просторам.

Где мы добываем сейчас еду – мы, пишущие письма в интернетах?

Преимущественно в супермаркетах мы её добываем, вот где.

И что нам там доступно, в супермаркетах?

Ну, если вы не под санкциями, до вам доступен сыр из Италии, авокадо из Израиля, бананы из Эквадора, квашеная капуста из села Нижние Грязи и колбаса с мясокомбината Happy pig.

А что означает возможность такого выбора для меня как для сложноорганизованной личности?

Это значит, что в своём выборе я могу ориентироваться не только на то, что мне доступно по возможностям (по деньгам, например), но и соотносить этот выбор со своими вкусами и системой ценностей.

Почему я выбираю именно этот кефир – только лишь потому, что он дешевле (или дороже, если я сноб), или потому что он вкусный?

А почему вообще кефир – потому что он создаёт полезную микрофлору в кишечнике, потому что, опять же, нравится вкус, потому что я хочу поддержать рублём не гигантский мясомолочный комбинат, а конкретную бабушку, этот кефир приготовившую?

Мой выбор складывается из многочисленных факторов!

Теперь непосредственно про мясо, его едяние и его неедяние.

Если сразу же отринуть первый грех – “обобщение”, то мы можем увидеть, что люди приходят к вегетарианству из совершенно разных мотивов.

Индусы – потому что они индусы, и мы их сразу вычёркиваем как религиозных фанатиков.

Но что же в наших широтах, где супермаркеты цветут?

Почему некоторые люди вдруг (или постепенно) меняют свои пищевые привычки?

Некоторые – по состоянию здоровья. Оно, это состояние, меняется, и бывает, что вместе с ним приходится радикально менять диету.

Некоторые – по этическим причинам, и сами эти причины комплексны и неоднозначны.

Кто-то не хочет убивать и эксплуатировать животных вообще (этим труднее всего приходится, но даже они находят выходы).

Кто-то, понимая невозможность на сегодняшнем этапе исключить убийство вообще, тем не менее хочет хотя бы снизить страдания животных, а потому отказывается от использования чего-то частично. Например, не ест мясо, поставляемое гигантскими корпорациями, где животные испытывают огромные страдания от условий содержания, а мясо, купленное у знакомых фермеров, этот человек уплетает за обе щеки.
А кто-то не ест мясо вообще, меховых шуб не носит, но на кожаные ботинки соглашается, ибо другие либо слишком дороги, либо слишком плохи.

А есть ещё и такие извращенцы, которые не едят мясо (или другие продукты), потому что они им не нравятся на вкус. Это уж, конечно, совсем ни в какие ворота, это нарциссизм, неуважение к гостеприимным хозяевам и изоляция себя от всеядных всех.

У меня был товарищ – грузин, воспитанный грузинами в традиционной грузинской семье. Так вот, представляете, ему с самого детства не нравилось мясо на вкус. Никакое. Ему его давали, а он выплёвывал. Сначала с ним боролись, а потом он всех победил и давать перестали. Но какова трагедия для семьи!

Мы с ним познакомились, когда ему было 30 лет – такой вот грузинский вегетарианец по прихоти природы (на этику ему, кстати, было наплевать, ибо он был акулой бизнеса). Но ничего, как-то он находил выходы – компенсировал чачей и хачапури.

И чтобы не пускаться в грех обобщения, я могу рассказать о своём пути, прогрызаемом сквозь еду.

Мой путь из СССР в вегетарианство

Родился и провёл свои ранние годы я в семье обычных советских мясоедов: мама учительница, папа военный. В СССР мяса было не то чтобы много, поэтому мясоеды мои были плохонькие – некаждыйденьмясоеды.

И, честно говоря, хотя и не как тот грузин, но я всё-таки тоже не слишком любил мясо. Ну там, бабушкины пельмени, ну, мамины котлеты, да и то в основном из-за того, что они туда много всяких специй добавляли. Но вот тефтелю из школьной столовой – это уж увольте, тут я, пожалуй, возвышусь и отделю себя от хлебосольного общества.

А потом я, видите ли, йогой увлёкся. Что само по себе удивительно, ибо было мне 12 лет, на дворе стоял 1980 год и про йогу я прочитал в серии статей в журнале “Наука и жизнь”.

Но затянула меня в себя йога и атаковала с двух сторон: со стороны головы (автор хоть и не настаивал на вегетарианстве, но намекал, что надо бы умерить свой аппетит) и со стороны тела – как то я стал чувствовать, что мяса мне хочется всё меньше и меньше.

Ну и начал я постепенно от него отказываться, чем, разумеется, вызывал подозрения у домашних. И в какой-то драматический для них день я заявил, что решительно отвергаю всякую еду, которая когда-нибудь самостоятельно шевелилась.

Слава богу, что родители мне попались не деспотичного характера (деспотом в семье был я), а посему довольно быстро сдались, хотя и пугали меня полным упадком физических сил и способностей – умственных и детородных.

С этого момента началась история моих меняющихся, но сознательных отношений с едой.

Были периоды когда я ел только растительные продукты, но в основном я всё же употреблял внутрь всякие молочные субстанции.

Последние годы я не ем только мяса животных и птиц. То есть молоко пью, яйца ем, а иногда и морских гадов, ибо живу на море и не есть здесь гадов было бы преступлением против природы (тут я медленно перехожу на сторону вашего друга).

Да, и ещё я придерживаюсь такого правила.

Если оказываюсь в гостях и там обнаруживается какой-то выбор, я предпочитаю не есть мяса. Обычно, в наших городских условиях, выбор есть, а добросердечные хозяева спрашивают, что бы я предпочёл – для них не сложно, а мне приятно.

Но если такого выбора нет (такое хоть и редко, но случается), то ем, что дают (чтобы не отделять себя и прочее), и, кстати, за всю мою жизнь говна ни разу не предлагали, что, конечно, хорошо, а то бы я оказался в трудном положении, всё-таки говно мне совсем не нравится.

Этому я научился в буддийских монастырях – там ведь по уставу едят то, что дают. Но даже там дают обычно много, разнообразно и вкусно, так что можно выбрать.

И в самом конце я хотел бы подвести некоторый итог, Светлана.

О вкусах спорят

Когда мы спорим с другими, то мы спорим о вкусах, привычках и ценностях. И всегда полезно в пылу спора напоминать об этом и собеседнику, и себе.

Обычно мы отстаиваем свою привычную картину мира, ибо поведение других людей, не вписывающееся в эту картину, вызывает у нас тревогу. Как будто само наличие человека с другим образом жизни, другой картиной мира покушается на стабильность и правильность нашей жизни. Ведь это заставляет нас ставить под сомнение свои.

Но то, что одному человеку кажется абсолютно естественным, общепринятым, правильным, для другого совсем не очевидно. Как это было в одном из произведений братьев Стругацких: “У меня странные манеры? Но у любого человека странные манеры, ибо только свои манеры кажутся естественными”.

Мы сейчас живём не в традиционном обществе, где в одной деревне, для всех был один уклад и одна диета, – мы живём в обществе разнородном и динамично меняющемся, и наша задача – научиться уживаться друг с другом как с уникальными индивидуальностями, слушать друг друга, не цепляясь за свои представления, уметь договариваться, находить компромиссы и быть терпимыми к причудам и странностям других.

И это не морализаторство какое-то с моей стороны, это насущная необходимость для достаточно удовлетворяющей жизни.

Ну вот.

Спасибо вам за вопрос, Светлана!

И желаю вам примирения с вашим другом.

Всего доброго!

В завершение очень рекомендую послушать песню:

Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.
А теперь идите и медитируйте!